“Он был человеком столь многосторонним, что едва ли остался чужд какому-либо из свободных искусств”, — это говорит историк Яков Буркхард, автор представления Ренессанса, которым мы сейчас пользуемся, о великом архитекторе Леоне Батисте Альберти. На основе биографий Альберти и Леонардо да Винчи Буркхард выделил индивидуализм, как движущую силу исследуемого им времени, и понятие Человека Эпохи Возрождения — всесторонне развитой, многоплановой личности, что “создает новое одновременно в различных областях и вместе с тем оказывает огромное влияние на окружающих своей индивидуальностью и личными качествами”.
Так Леонардо да Винчи кроме того, что был выдающимся художником, инженером, изобретателем также отлично фехтовал и великолепно готовил говядину, а Альберти не только создавал на века труды по архитектуре и теории искусства, но и виртуозно играл на различных музыкальных инструментах, был лучшим метателем копья в Риме и мог с места перепрыгнуть метровый забор.
В современном мире роли распределены, профессиональные границы довольно тесны, а все, что не связано с основным занятием считается хобби — нынче время узких специалистов. И тем интереснее наблюдать за противоречивой, многогранной и, конечно, талантливой деятельностью балканского режиссера, актера, музыканта, общественного деятеля, архитектора, несостоявшегося футболиста, в определенных кругах тирана, а в других либерала — Эмира Кустурицы.
Он не признает распад своей страны Югославии, но, пожалуй, политика единственная область, где достижения маэстро сомнительны, и считается настоящим символом, брендом Балкан. Как Испанию мы чувствуем и видим будто бы через рельефное дно винной бутылки по-дружески предложенной нам Хэмингуэем, Нью-Йорк сквозь толстенные очки и тонкую иронию Вуди Аллена, так Балканы не представляются теперь уже иными, чем их изображает Кустурица. Как живет и чем с успехом занимается этот вдохновенный анахронизм и легко ли быть в XXI веке Человеком Эпохи Возрождения мы и постараемся разобраться в этом материале.
Текст: Владимир Красноголовый
Футбольный приквел
“Самое удивительное в моей жизни то, что я не понимаю почему я не футболист или, например, не капитан корабля”, — пишет Эмир Кустурица в автобиографических очерках “Где мое место в этой истории”.
Родился балканский гений в 1954 году в Сараево, в семье не практикующих мусульман с сербскими корнями. Его отец был членом коммунистической партии и сотрудником Министерства информации союзной республики Босния и Герцеговина в составе Югославии. В районе, где они жили на одном пятачке стояли четыре храма на любой религиозный вкус, из земли ничего не росло кроме сливы, а по улицам никто не шатался кроме цыганской шпаны. Там с детства приходилось завоевывать себе место в иерархии мусорных закоулков субурбии и постоянно доказывать кулаками что-то мальчишески бессмысленное. Кустурица и на седьмом десятке лет часто напирает на физическую силу и не прочь подраться — чувствуется, что в глубине души он так и остался сараевской шпаной.
Отдушиной в борьбе за признание в том суровом подростковом мире был футбол — с утра и до мистически-цыганской непроглядной тьмы пацаны гоняли несчастный мяч в подворотнях. Пыль от футбольных страстей столбами поднималась в боснийское небо и оседала на сливах, кошках, бродячих псах и пропотевших макушках игроков. Выход во взрослую жизнь из этого района был или в преступники или в футболисты или в гении. Эмир болел за белградский “Партизан” и за Динамо (Киев), его готовы были забрать в местную юношескую команду с контрактом в профессиональном клубе в перспективе, но неожиданно он пошел другой дорогой.
В 14 лет Кустурица подрабатывал тем, что таскал уголь для кинотеатра и порой оплату брал не деньгами, а билетами на сеанс. Он очаровывается киномиром, а в какой-то момент хороший приятель его отца-функционера — режиссер Хайрудин Крвавац предлагает Эмиру сняться в его фильме “Вальтер защищает Сараево”. Роль вышла на одну фразу, после которой юный партизан эффектно гибнет под пулями фашистов, но зато Кустурица увидел процесс кинопроизводства изнутри и сменил футбол другим увлечением.
Но юношеская страсть осталась на всю жизнь — в фильме “Папа в командировке” есть пронзительная сцена с футбольным мячом маленького главного героя, в “Жизни как чудо” гротескный матч в тумане предстает совершенно особым миром, возможно тщательно воссозданным из пыли детских воспоминаний Эмира. А в 2008-м году Кустурица выпускает документальный фильм о Диего Марадонне, своем кумире и друге более позднего периода — там есть очень смешной момент, когда режиссера водят по стриптиз-барам Буэнос-Айреса, но ослепительно-порочным ложбинкам танцующих девиц он предпочитает телетрансляцию футбольного матча. Марадонна даже был последним из друзей Эмира, что общался с его матерью перед тем как той не стало. Кустурица также снялся в шикарном ролике-анонсе Евро-2012 для российского телевидения. Футбол очень важная часть жизни Эмира Кустурицы, даже, пожалуй, первая религия детства в его формально не-религиозной семье.
Что посмотреть: Просто обалденную распассовку, что устраивают Кустурица и Марадонна перед премьерой фильма о последнем прямо на красной дорожке Канского кинофестиваля в 2008-м году — есть в youtube. На 100% ясно, что владение мячом еще один из талантов самого многопланового человека с Балкан.
Фраза:
“Футбол — современная и динамичная игра, ей 110-120 лет, такой же возраст как и у кино, ее суть в правильном использовании пространства как и в режиссуре…”
Эмир Кустурица, 2011 г.
Кино: начало
Согласно балканской легенде 18-летний Кустурица как-то уж очень безбашенно на районе напился и особенно отчаянно подрался со своими криминальными приятелями, после чего родители решили отправить парня от греха подальше на учебу. Скорее всего не обошлось без министерских связей отца — Эмир единственный ребенок в семье и родители были на все готовы, чтобы сын не стал традиционно для их пригорода вором, пусть даже и очень способным. Они продали часть дома, еще заняли денег и отправили Эмира на факультет кино и телевидения престижной Академии исполнительских искусств (FAMU) в Праге (Чехословакия), выпускниками которого в разное время были Милош Форман, Иржи Менцель и Горан Паскалевич.
Сокурсник Эмира — режиссер Станислав Попович вспоминал, что и в Праге, чуть ли не самой свободной из столиц социалистического блока они кутили на славу, а деньги зарабатывали фарцой — ездили в Германию за пластинками и перепродавали их за железным занавесом. Однако и учились тоже серьезно — дипломная работа Кустурицы, 25-минутная “Герника”, фильм о еврейском мальчике во время Второй мировой войны получил главный приз на фестивале студенческих фильмов в Карловых Варах.
По возвращению в родной Сараево Кустурица работает сначала на местном телевидении, а в начале 1980-х снимает свой полнометражный дебют “Помнишь ли, Долли Белл?”. Это простая и чистая история о взрослении, о свежих и пьянящих 60-х, о той самой сараевской шпане, об основательно пьющем, но добром папе-коммунисте, что устраивает в семье парт-собрания, о первой безнадежной любви, о первых аккордах рок-н-ролла, о “24-х тысячах поцелуев” Челентано, и о… гипнозе, с помощью которого главный герой, 16-летний Дино, пытается соблазнить недоступную взрослую девушку, приблизить наступление коммунизма для папы, или в крайнем случае хоть как-то воздействовать на соседского кролика. Фильм получает в 1981 году Серебрянного Льва — главный приз Венецианского кинофестиваля, а Эмира Кустурицу, который служит в это время в армии отпускают на сутки из страны чтобы забрать награду и вернуться.
Молодые режиссеры отлично справляются с фильмами о детстве — наверное еще хорошо помнят тот огромный и сверкающий мир вокруг, который мало что может омрачить. Второй фильм Кустурицы также о взрослении, но на экране мрачное начало 1950-х, когда Тито поссорился со Сталиным, спецслужбы вездесущи и паранойя сепией разлита в атмосфере, а папа главного героя — 6-летнего Малика все время в командировках. Мама рыдает ночами — у папы в каждой югославской республике по любовнице, одна из которых сдает его в местное КГБ — тот якобы не находит карикатуру со Сталиным в газете остроумной.
Волшебство возникает в преломлении не самых веселых событий, показанных через взгляд и отношение к ним ребенка — даже тоска и ужас взрослых здесь светлые и смешные, ведь хуже всего не их мрачный мир, а когда играть не с кем. Плюс немного гротеска и магии — Малик фантазер и немного лунатик, в визуализации его снов — то, что станет вскоре визитной карточкой Кустурицы. Фильм “Папа в командировке” получает в 1985 году “Золотую пальмовую ветвь” Каннского фестиваля — самого престижного мирового кинофорума. Председатель жюри Милош Форман называет югослава главной надеждой европейского и мирового кинематографа, а Эмир не может приехать за призом так как… помогает класть паркет в доме своего друга.
Волшебство возникает в преломлении не самых веселых событий, показанных через взгляд и отношение к ним ребенка — даже тоска и ужас взрослых здесь светлые и смешные, ведь хуже всего не их мрачный мир, а когда играть не с кем. Плюс немного гротеска и магии — Малик фантазер и немного лунатик, в визуализации его снов — то, что станет вскоре визитной карточкой Кустурицы. Фильм “Папа в командировке” получает в 1985 году “Золотую пальмовую ветвь” Каннского фестиваля — самого престижного мирового кинофорума. Председатель жюри Милош Форман называет югослава главной надеждой европейского и мирового кинематографа, а Эмир не может приехать за призом так как… помогает класть паркет в доме своего друга.
1980-е в творчестве Кустурицы венчает “Время цыган” — идеальная фантасмагория, совершенно уникальная по сюжетному и визуальному воздействию картина. В сочетании с музыкой Горана Бреговича, заглавной трагичной и надрывной “Ederlezi” — песней о подсолнухах, фильм создает собственное пространство, вечную цыганскую Вселенную Кустурицы, где границы между реальностью и вымыслом размыты, грусть сюрреалистична, а радость буквально отрывает от земли. История любви, мутных заработков и вендетты молодого цыгана Перхана получила в 1988 году на Канском кинофестивале приз за лучшую режиссуру и закрепила за Кустурицей прозвище балканского Феллини, хотя ассоциативно то, что происходит на экране ближе к романам Маркеса, литературному латиноамериканскому магическому реализму. “Время цыган” — квинтэссенция феномена “режиссура Кустурицы”.
Что посмотреть: Конечно надо смотреть жестокое и невероятное “Время цыган” полностью, но этот Кустурица еще вернется, а вот из простого и даже бытового раннего есть замечательная сцена из “Долли Белл”, когда отец во время семейного партсобрания говорит, что коммунизм обязательно наступит к 2000-му году, а мама с нежностью добавляет: “Ты бы пить бросил, вот и наступил бы коммунизм”. Тут есть что-то пронзительное и ясное из детства самого режиссера, да и почти из любого советского детства.
Фраза:
“С каждым днем, с каждым взглядом у меня получается лучше…”
О гипнозе из фильма “Помнишь ли, Долли Белл” и, пожалуй, о творчестве Кустурицы в 1980-е в целом.
Война и политика
В начале 1990-х авторитетнейший европейский режиссер, а в Югославии уже просто культовая фигура уезжает работать в США. Там он читает лекции по киноискусству в Колумбийском Университете и снимает фильм “Аризонская мечта”. А в это время распадается соцлагерь, безумные центробежные силы (не без помощи извне) разрывают на куски многонациональную и мультирелигиозную Югославию. Соседи вспоминают взаимные подлости и обиды, накопившееся за время тоталитаризма и начинают бодро и буднично уничтожать бывших друзей, коллег, одноклассников. Первые среди равных — сербы с помощью армии и карательных рейдов пытаются прижечь на швах расползающиеся ошметки империи Иосипа Броза Тито.
Для Кустурицы это личная трагедия — его родной город Сараево становится эпицентром столкновений на национальной и религиозной почве, стараясь запекшейся кровью приклеить оторвавшуюся Боснию город четыре года осаждает сербская армия. Что удивительно для знавших его с детства людей — Кустурица в конфликте принимает сторону существующей лишь в воображении сербов единой Югославии. Он мечется между США и домом и выступает телефонным посредником у самых разных группировок — звонит то Изитбеговичу, то генералу Куканецу, поддерживает обвиненных впоследствии в военных преступлениях Милошевича и Караджича, однако в любом вопросе прежде всего выступает за прекращение огня и насилия неважно с какой стороны.
Эта позиция сменила безграничное уважение земляков на ненависть. Сараевцы даже отказывались верить, что Кустурица не с ними: говорили, что он воюет против сербов в горах, в партизанском отряде с которым очень тяжело связаться, а Милошевич нашел двойника Эмира и использует для прикрытия и поддержания имиджа — называли даже имя двойника — Пантелий Милославович, так, мол, похож, что и мать не отличит. Дом Кустурицы в Сараево был сожжен, семья нашла убежище в Черногории, но отец вскоре после этого умер от сердечного приступа. Эмир навсегда отказался от Родины и ни разу в жизни потом не вернулся в город детства и юности, ставший пыльной и солнечной сценой его первых успехов в жизни и творчестве.
Кустурица, даже получив сербский паспорт, будет настаивать, что является гражданином несуществующей Югославии, он инфантильно откажется признать реальность и в политических взглядах будет крайне противоречив — то начнет заявлять о своей левой социал-демократической позиции и вызывать на дуэль лидера сербских националистов, то собирать у себя дома съезды правых радикалов. Будет ненавидеть сталинизм и КГБ и тут же восхищаться Путиным. За каждым словом и шорохом станет видеть происки спецслужб США, выступит за возрождение монархии в Сербии, при этом искренне считая себя анархистом. Будет отрицать капитализм и мир “чистогана” проявляя при этом удивительные предпринимательские способности.
Возможно за эту детскую непоследовательность, противоречивый и взрывной местный характер Балканы ему постепенно абсолютно все простят и забудут. Мало ли, что там в свое время наговорил сгоряча сорокалетний мальчишка Эмир — он же гений во всем кроме политики, такой вот большой, небритый, нерасчесанный и с вечно развязанными шнурками — все равно свой в сердце и в любом уголке распавшейся на семь отдельных кусков страны.
Что посмотреть: Финальную сцену фильма “Андерграунд” (1995)
Фраза:
“Похоже в какой-то момент я перепутал политику со справедливостью”
Эмир Кустурица, 2013 г.
Мечта и Андерграунд
В Америку Кустурицу пригласил классик мирового кино Милош Форман. Сначала режиссер преподавал в университете, а потом по сценарию своего студента и при поддержке французских продюсеров снял в Голливуде кино с американскими звездами — Джонни Дэппом и Фэй Данауэй. Получилась единственная на этот день англоязычная и оторванная от Балкан работа Кустурицы. Не фильм, а мечта — “Аризонская мечта”.
Все герои тут слегка не в себе, столкнувшиеся и вынужденные проводить время в скучном городке на краю аризонской пустыни — они мечтают о чем-то особенном. Аксель — ловить на Аляске стрелозубого палтуса — такую рыбу, уважаемую эскимосами, стареющая Элен мечтает взмахнуть руками и улететь в Новую Гвинею, Поль мечтает стать известным актером и во всем подражает Кэрри Гранту и даже практичный дядя Акселя Лео мечтает продать столько кадиллаков, что если их поставить друг на друга — можно будет добраться до Луны. Лишь тихоня Грейс мечтает об обычном домашнем женском счастье, но вынуждена в таком окружении тоже выдумывать что-то странное — и она рассказывает, что хочет стать черепахой, а к тому же периодически и довольно бестолково пытается совершить самоубийство. Лишь её заветная мечта на один короткий миг будет близка к осуществлению.
Воздушный, печальный и невероятно красивый фильм с тяжелой судьбой. Он снимался очень долго во время югославской войны — Кустурица то прибывал в депрессии, то носился как угорелый между штатами и Балканами. Были превышены все сроки и все бюджеты. Несмотря на специальный приз Берлинского кинофестиваля 1993 года в прокате кино с треском провалилось. Продюсеры решили, что смешивать Кустурицу и американских актеров не стоит, сам Эмир рявкнул, что “Голливуд — бездушная фабрика по производству идеализма” и зарекся когда-либо с ним связываться снова. Но критики были в восторге, а многие фанаты, особенно на Западе, считают “Аризонскую мечту” лучшим фильмом югославского гения.
Вернувшись на Балканы Кустурица быстро, лихорадочно, запоем и на грани сил создает свой главный проект эпохи — истошный антивоенный крик длиной в пятьдесят кино-лет и три часа экранного времени.
По-хорошему “Андерграунд” это лихой и жестокий партизанский анекдот о том как группа подпольщиков во время Второй Мировой скрылась под землей в огромном подвале-бункере и живет там годы, не подозревая, что война закончилась. Единственная их связь с внешним миром — скользкий и лицемерный тип Марко, вынужденный подпитывать обман, чтобы не выпустить наверх своего друга Чёрного, с которым они любят одну женщину.
Заложниками этого любовного треугольника становятся все больше самых разных персонажей, а в аллегории — целая страна. Однако и внешний мир будто издевается над горе-подпольщиками, случайно выбравшись из подвала в 1960-х герои попадают на съемки фильма о войне и даже считают своим долгом убить статистов в фашистской форме, а выросшие без солнечного света дети стремятся побыстрее вернуться в уютное герметичное подземелье, предпочитая, как и в предыдущем творении Кустурицы, чтобы мечты о свободе оставались лишь мечтами. Следующее столкновение героев с реальностью произойдет в 1990-е и подпольщики снова увидят войну, правда им будет совершенно непонятно с какой стороны “фашисты-сволочи”, и с кем воевать.
Критики писали, что этот фильм “больше чем жизнь”, пытались подобрать китчевые эпитеты вроде “убийственного потока гуманизма”, “человеколюбивой жестокости”, говорили, что это кино о душах, отравленных войной, и ищущих во всем лишь ее проявления. А Кустурица объяснял, что “в последнее время увидел, насколько люди могут ненавидеть друг друга. Это просто невероятно. Ненависть в людях подобна сифилису. Это ненормальное состояние, которое нуждается в лечении” и в качестве терапии он на самом деле снял фильм о любви.
Политики в “Андерграунде” искали и находили оправдание пан-сербскому национализму и фантомные боли развалившейся югославской империи. Режиссер принял близко к сердцу эти обвинения и публично заявил, что покидает кинематограф. А вот огромный зал Канского фестиваля в 1995 году после вручения “Андерграунду” главного приза — Золотой Пальмовой Ветви (второй в карьере Кустурицы) — аплодировал стоя.
Что посмотреть: Один из героев фильма в начале 1990-х направляется из Берлина в Югославию по некоему фантастическому подземному туннелю, соединяющему европейские страны, он сомневается в том, что сможет снизу определить когда над ним окажется Родина, но когда видит стекающую с потолка кровь — понимает, что дома.
Фраза:
— Ты знаешь почему я стал злом? Потому что люблю тебя!
Андерграунд, 1995
Время “унца-унца”
“Для меня музыка — способ очищения, только в ней я достигаю катарсиса”, — сараевский пацан сказал и сделал. После Андерграунда Кустурица действительно ушел из кино и занялся музыкой. Он стал играть на гитаре в этно-роковом коллективе “No smoking orchestra”.
Изначально тусовка сараевских хулиганов и исполнителей панка с таким названием, то разбегаясь, то собираясь снова существовала с 1978 года. Именно его лидеру “Доктору” Неле Карайличу в 1985 году Кустурица помогает с ремонтом паркета в то время как ему присуждают первую “Пальмовую ветвь“ в Каннах. Поступок вполне панковый и вроде бы именно тогда согласно еще одной древней балканской легенде Неле говорит Эмиру, мол если ничем не занят то в группе есть вакансии барабанщика и басиста. Кустурица задумывается и отвечает, что с барабанами, пожалуй не справится и на следующий день покупает бас-гитару, усиленно осваивает ее, но играет пока лишь на подхвате. В начале 90-х в Америке Кустурице приходит в голову, что басистом быть как-то не модно и он решает научиться играть на ритм-гитаре. Профессиональный гитарист Ивица Максимович рисует аккорды и отсылает Кустурице факсом в США, тот звонит в ответ и наигрывает по телефону учителю то, что получилось.
В 1996-м году уже в Белграде барабанщиком “No smoking orchestra” становится сын Эмира Кустурицы Стрибор и в то же время в коллектив окончательно вливается и порвавший с кино режиссер. Композитор Горан Брегович говорит, что Кустурица как музыкант “похож на цыганскую трубу” — на ней необязательно уметь играть хорошо, главное это делать с чувством. Однако тот же Максимович рассказывает, что Эмир может перенести на гитару практически все, что ему приходит в голову, однако все-таки мало репетирует — если бы посвящал себя музыке полностью то стал бы великим гитаристом. “Эмир сохранил ощущение ребенка, — говорит Ивица Максимович, — дети свободны, искренни, импульсивны и имеют право на ошибку, он если ошибается то делает вид, что так и задумано, во всем полагается на инстинкт”
С 1997-го года коллектив оттачивает свое звучание в духе разухабистого балканского свадебно-похоронно-ресторанного группешника и начинает активно гастролировать. Популярности команды, конечно, способствует концептуальный успех “Андерграунда”, основательно перепахавшего мозги продвинутой западной молодежи. “No smoking orchestra” дает по 70-80 концертов-представлений в год по всему миру и к началу 2000-х становится самой известной фолк-рок командой планеты, собирая чуть ли не стадионы. А Кустурицу называют лучшим музыкантом среди режиссеров. Впрочем тут конкуренцию ему может составить лишь Вуди Аллен, но куда тому с его сдержанным джазовым кларнетом до экзальтированных и эклектичных шоу “No smoking orchestra” в стиле “унца-унца”, как назвали направление в котором играют сами участники группы. За последние 20 лет выросло целое поколение, что знает Эмира Кустурицу именно как талантливого музыканта, а не режиссера и это потрясающе!
Что посмотреть: Хохму с гробом, монашками, оркестром и поездом срежиссированную Кустурицей под зажигательный хит команды, что так и называется “Унца-унца” из документального фильма “Истории на супер 8”
Фраза:
“Чтобы снимать кино, нужно закрыть глаза и услышать симфонию. А чтобы делать хорошую музыку, надо открыть глаза и увидеть эти звуки“
Эмир Кустурица, 2002 г.
Кино возвращается
Эмир Кустурица всем нам нагло соврал, к нашему же счастью. Он снова берется снимать кино. Но после мрачного и экспрессивного “Андерграунда”, где к концу в живых остался лишь ручной шимпанзе теперь в каждом фильме у него хэппи-энд, а музыку к кино пишет не гениально-трагичный мелодист Брегович, а веселый и обманчиво поверхностный “No smoking orchestra” с участием самого режиссера.
В 1998 году Кустурица снова заводит сложный и бестолково-громоздкий механизм своей цыганской Вселенной в оптимистичном и безумно смешном фильме “Черная кошка, белый кот”. В нем опять есть бескрайние поля подсолнухов и первая трогательная подростковая любовь, а также гротескные бандюганы, вытирающиеся гусями после бани, свиньи, съедающие в течение фильма старый ржавый автомобиль, русские, роняющие холодильники в Дунай, цыганский барон, что от скуки то умирает то воскресает вновь чтобы пересмотреть “Касабланку” с Хэмфри Богартом и многое другое. Фильм не сильно балуют на фестивалях, но зато его обожают зрители. “Черная кошка и белый кот” — идеальная комбинация от уныния.
Тема войны и распада Югославии ноет в груди Кустурицы и он еще раз высказывается о ней в политкорректном и удивительно светлом фильме “Жизнь как чудо” 2004-го года. Его не завалили призами, зато полюбили всякие каучеры и притягиватели в жизнь позитива — и правда, от этой истории любви между отцом-сербом, сын которого оказался в боснийском плену и его заложницей-мусульманкой остается удивительное послевкусие — хочется радоваться даже мелочам. Это самая совершенная визуальная работа режиссера — фильм снимался в живописнейшей местности в окрестностях горы Мечавник у сербско-боснийской границы, для него были созданы целая аутентичная балканская деревня и гротескная железнодорожная станция. Герои Кустурицы снова взмывают в небеса от любви, а если тут и умирают второстепенные персонажи то лишь для того, чтобы, по признанию режиссера добавить в фильм динамики “нет движения в кино более элегантного чем смерть”, — оправдывается за грустные моменты музыкант и режиссер-обманщик.
Дедушка воспитывает в деревне 14-летнего внука, но вдруг почему-то решает помереть от неразделенной любви. И потому дает пацану завет: “Иди в город, продай корову, на вырученные деньги купи икону Николая-Чудотворца, а главное, найди себе жену”. Такая завязка лубочной, даже примитивистской шизухи “Завет” от Кустурицы 2007-го года выпуска. Бандиты, перестрелки, гробы (хотя вроде бы у него впервые никто за фильм так и не помер) гипноз, любовь, полеты и очень специфичный балканский юмор прилагаются. Единственный фильм Кустурицы, что не получил ни одного кинематографического приза. Смотреть весело, отдельные кадры просто завораживают, но в итоге в голове остается лишь: “Что это было!? И зачем?”
Небритый маэстро вернулся в кино когда снова научился радоваться жизни, его новые фильмы не выворачивают тебя наизнанку, не бросают об стену, но зато дают высоковольтный заряд оптимизма и веры даже в самых непрактичных, но искренних людей, которыми стали его герои после депрессии “Андерграунда”.
Что посмотреть: Как балканские жители ходят на охоту с оркестром и декалитрами выпивки в начале фильма “Жизнь как чудо”
Фраза:
“Обидно, когда человек приговорен к гравитации, разве это честно?”
Эмир Кустурица, в интервью 2006 года, в ответ на вопрос, почему герои его фильмов так часто летают.
Развитой кустурицизм
“Остаток жизни я решил посвятить социальным и эстетическим проектам, возможно защите окружающей среды. Иначе я так и стоял бы на перекрестке, где сейчас находится кинематограф”, — вот так снова в 2010-м году попрощался с режиссурой Эмир Кустурица. В отличие от многих звезд-идеалистов, что лишь для имиджа поддерживают социальные и благотворительные инициативы Человек Эпохи Возрождения с Балкан знает о чем говорит и снова подтверждает свою многоплановую одаренность.
Самый свежий хит Кустурицы — Андричград. Это не фильм и не песня, а целый город, литературно-исторический Диснейленд, посвященный сербскому писателю XX века Иво Андричу, этакому югославскому Шолохову и его книге “Мост на Дрине” — эпосу, длиной в несколько веков, центральному произведению сербской литературы, все события которого разворачиваются в окрестностях моста, построенного османами в 1571 году. Андричград занимает пространство на окраине городка Вышеград, на котором уместился бы средних размеров университетский кампус. Он выдержан в нарочито эклектичном стиле, как небольшой музей мирового зодчества. Кустурица построил его за три года и пятнадцать миллионов евро на смесь госбюджета и частных инвестиций. Тут есть дома турецкого периода, более раннего византийского, а есть ремейк зданий архитектуры Ренесанса, авторства того самого Альберти с которым мы сравнили Кустурицу в самом начале.
Проект классный и уже привлекает в Вышеград туристов не только из стран на которые рассыпалась бывшая Югославия, и где школьники принудительно читали “Мост на Дрине” но и со всей Европы. Однако строить города вот так, ни с того ни с сего, на чужие деньги Кустурице доверили не сразу — сначала был Мечавник.
Если Андричград несет в себе социальную миссию, то деревню Мечавник в горном районе Златибор Сербии Кустурица создал целиком по собственному вкусу и на собственные средства. Это его персональный рай, похожий одновременно на сказку и анекдот — это место также зовется Дрвенград (потому, что все строения в нем деревянные) и Кустендорф (потому, что его бессменный и безальтернативный мэр — Кустурица).
На живописном холме расположились аутентичные деревянные домики, со стороны почти неотличимые от сербской деревни XIX века. Большая часть этих избушек действительно собрана из окрестных деревень. “Я снимал “Жизнь как чудо” на соседней горе, на станции, которую мы построили специально для фильма. А в перерывах между съемками все время смотрел сюда и думал, почему люди не хотят строить дома в таком красивом месте, откуда открывается такой прекрасный вид. Родину и дом в Сараево я потерял и решил построить себе дом тут. Но потом мне показалось, что я не могу строить всего один, это неразумно. Нужно сделать нечто большее. Потом стало еще интересней. Мы ездили по всей округе на джипе, искали заброшенные деревянные дома, покупали их за две‑три тысячи евро, разбирали, сваливали на грузовики, строили для них фундамент здесь и возводили заново. В итоге у нас получилась целая деревня из домов, которые имеют свою историю” . За этот проект в 2005 году в Брюсселе Эмир Кустурица стал лауреатом премии Филиппа Ротье, присуждаемой исключительно архитекторам.
Мечавник круглый год работает как аттракцион — поток туристов не иссякает, здесь даже построили лыжную трассу. Среди избушек ловко прячутся и более монументальные строения: на склоне горы примостились главный гостиничный комплекс с рестораном, кафе, кинотеатром, бассейном и баскетбольным залом; дом самого Кустурицы; вертолетная площадка и бензоколонка (тоже для вертолетов). Улицы тут названы в честь Джо Страммера из группы The Clash, Че Гевары, Джонни Деппа, Андрея Тарковского, Диего Марадоны — людей, которых более всего уважает Эмир. Есть площади Джима Джармуша, Брюса Ли и Никиты Михалкова.
Сам хозяин живет в центральном доме с гигантским портретом Джонни Деппа на выходе. Тут он принимает гостей, работает и думает над новыми проектами, фантазирует, репетирует с группой, играет со своим псом, пьет местное пиво, курит сигары, сидит на лужайке и смотрит на горы. Любой турист совершенно запросто может встретить живого классика, вышедшего в магазин в домашних тапочках. Тут же каждый год проводится маленький, но вполне авторитетный международный кинофестиваль артхаусного кино. На это время в деревню съезжаются звезды, и абсурд начинает зашкаливать. Депп гуляет по улице Джонни Деппа и открывает памятник себе. Никита Михалков фотографируется на фоне коллекционной “Волги”, а Асгар Фархади катается по улицам игрушечного городка на драбанте-лимо из фильма “Завет”.
В Мечавнике “профессор”, как тут принято называть Кустурицу вправе творить свою историю и восстанавливать справедливость. По этой причине в деревне есть тюрьма, где за решеткой сидят Джордж Буш-младший и Хавьер Солана (генеральный секретарь НАТО с 1995 по 1999 гг). Тут запрещен фаст-фуд, любого человека, оказавшегося в этом месте Эмир может как хорошо принять и угостить так и выгнать, например за то, что тот пьет на улицах Кустендорфа кока-колу. Сам Кустурица строй в котором живет его личный город называет “сладкой диктатурой”, а друзья и знакомые иронично замечают — “кустурицизм”.
Что посмотреть: Деревенская часть фильма “Завет” полностью снята в Мечавнике, но также о социальных проектах Эмира интересно рассказывается в болгарском фильме “Кустурица: хулиган с Балкан”.
Фраза:
“Я воплощаю свои идеи в жизнь. Возможно, поэтому меня недолюбливают”
Эмир Кустурица, 2012 г.
Кино навсегда
В начале второго десятилетия 2000-х ходили слухи, что Кустурица собирается снимать фильм о мексиканском бунтаре Панчо Вилье с Бенисио дель Торо в главной роли, а Дмитрию Медведеву он обещал, что сделает кино на русском языке по “Преступлению и наказанию” (правда шутил, что перенесет действие в наши дни и старушку-процентщицу угробит не студент, а НАТО). Но вне этих слухов режиссерская грань музыканта, мецената и архитектора Кустурицы в последнее время никак не проявлялась.
Эмир по-прежнему ездит с гастролями “No smoking orchestra” и возит по лучшим театрам мира сложнейшую в техническом плане панк-оперу “Время цыган”, которую поставил еще в 2006-м скорее как кино, чем как театральный продукт. Он снялся в нескольких фильмах у европейских режиссеров, но говорит, что к актерству тяги нет и сделал это только ради денег на свои социальные проекты. Он активен как посол доброй воли ЮНИСЕФ на Балканах. Но мы-то, несмотря на обещания и хлопки дверью, ждем от “профессора” все-таки новых кинематографических переживаний.
И, похоже, дождемся! В мае 2016 года на Каннском фестивале состоится премьера девятого художественного фильма Эмира Кустурицы “По млечному пути”, главную роль в котором исполнит европейская кинодива и эталон женской красоты — Моника Белуччи.
А пока, затаив дыхание, мы настроились на очередной шедевр, Человек Эпохи Возрождения наверняка затеял уже что-то новое. Похоже, что ему особенно некогда долго радоваться успехам или огорчаться из-за неудач. Когда в голове столько планов, а природа щедро осыпала талантами (возможно некоторые еще и не проявились) он уже где-то на 1000 километров впереди нас, бежит по пыльной дороге творчества, пиная вперед старый мяч незашнурованными, как обычно, ботинками.
Что посмотреть: Не пропустите новый фильм Кустурицы “По млечному пути”.
Фраза:
“Искусство это одержимость, что не оставит никогда в покое. И режиссура стала для меня именно тем, что объединяет тысячу моих намерений и тысячу и одно мое желание”
Эмир Кустурица, 2015 г.
