С самого детства мне непременно хотелось побывать на всех континентах. Я понимал, что Антарктида – это другой, абсолютно особенный мир. Но чем сложнее казался предстоящий путь, тем громче Антарктида звала меня, тем ярче были сны о ней, тем отчётливее я понимал, что однажды обязательно туда отправлюсь!
С годами мальчишеские мечты дополнились множеством прочитанных статей, просмотренных документальных фильмов и, наконец, реализовались в долгожданное путешествие. Сегодня я приглашаю вас начать его вместе со мной!
Текст и фото Юрий Казаков
Нюансы имеют значение
Как инженер я тщательно изучил все пути и среди десятков вариантов выбрал экспедиционный морской круиз. Обычный круизный лайнер для моих целей не годился: он не может подойти к берегу из-за отсутствия портов и ограничений по международной конвенции (на берегу Антарктического континента одновременно может пребывать не более ста человек одновременно). То есть за айсбергами и тюленями пришлось бы наблюдать только с палубы. Такие ограничения не для меня! В итоге выбор пал на экспедиционный круиз на ледоколе, способном пройти сквозь ледяные поля к месту колонии императорских пингвинов.
Круиз я заказал заранее, за полгода, тогда же предоставил медицинские справки о состоянии здоровья и отправил… свои размеры одежды и обуви. Тёплая зимняя куртка включена в стоимость круиза, а непромокаемую обувь предоставляют в аренду на месте.
Сначала предстояло добраться до отправной точки круиза – города Ушуайя. Это столица аргентинской провинции Огненная Земля и самый южный город мира. Именно отсюда отправляется большинство круизов в Антарктиду.
Авиаперелёт из Киева в Ушуайю требует выносливости и терпения: сначала 3-часовой перелёт в Рим, затем 14-часовой – в Буэнос-Айрес. После часовой поездки на такси я оказываюсь во внутреннем аэропорту. Здесь очень легко понять, кто летит на круиз в Антарктику: эти люди излишне тепло (как для Буэнос-Айреса) одеты и практически все с профессиональными фотокамерами. Ежедневно отсюда совершается 5-6 рейсов в Ушуайя, и на каждом – примерно 15-20 человек на ледокол.
Последний рывок – и через 3,5 часа холодный ветер со снегом обжигает моё лицо. Сразу понимаю, почему эта земля называется Огненной! Выход в море запланирован на следующий день, так что у меня достаточно времени для экскурсии по городу. Ушуайа состоит из трёх улиц, и все они приводят в порт, равно как и панамериканский хайвей, который пересекает обе Америки с севера на юг. Около причала гордо красуется надпись на испанском языке о том, что здесь находится конец Мира. И, конечно, все фотографируются на её фоне.
Полной неожиданностью стало обилие русскоязычных людей в порту: это был экипаж нашего красавца-ледокола «Капитан Хлебников».
Навстречу шестому континенту!
На следующий день, после прохождения таможенных формальностей, поднимаюсь на борт судна. Оно мерно дрожит от работающей судовой машины, будто ему, как и мне, не терпится оттолкнуться от причала. Наконец, начинается наш неторопливый путь к Антарктиде. Подумать только – уже через двое суток сбудется моя детская мечта!
Первым делом пассажирам провели учения по безопасности: по сигналу тревоги все выстроились на палубе в спасательных жилетах и прослушали инструктаж по использованию спасательных шлюпок. После чего все вышли на палубу со своими камерами – наблюдать и снимать ошеломительные закатные пейзажи, проходя через спокойный пролив Бигля. А вот пролив Дрейка мигом смёл всё умиротворение: ночью пришлось пристёгиваться, чтобы не скатиться с кровати и не вылететь в коридор через аварийный люк. Сильные шторма для здешних мест – не редкость. Когда-то в Британии моряков, прошедших этот пролив, считали героями и бесплатно наливали им в кабаках пинту пива.
Штормило весь следующий день. Трёхметровые волны свинцово-синего цвета швыряли наш 130-метровый ледокол как щепку. Понимание того, что под нами – глубина около 6000 метров, впрыскивало адреналин в кровь. Страх чередовался с гордостью за крепость духа и мастерство экипажа и за инженеров, создавшихтакое непобедимое судно весом в 15 тысяч тонн, которому всё нипочём – даже ледяные поля полутораметровой толщины. Привыкнув к качке, я иногда выходил на палубу, чтобы запечатлеть стихию на фотоаппарат. Альбатросы, лихо пикируя, на своих огромных крыльях проносились мимо судна и возвращались обратно, сопровождая нас от самой Ушуайи.
Первые айсберги начали попадаться нам ближе к ночи. Правда, полярное солнце практически не заходит за горизонт, поэтому видимость была превосходная. Антарктические айсберги – это не отдельные куски льда, а целые плиты толщиной около 100 метров и площадью в несколько гектаров. Многие из них – голубого цвета. Лёд приобретает такой цвет, когда ему больше тысячи лет. Если этот обеднённый кислородом лёд бросить в стакан с водой, он будет «кипеть».
Каждый айсберг – настоящий шедевр в лучах закатного солнца, поэтому я долго стоял на палубе, наслаждаясь видами и фотографируя, хотя ледяной ветер и пытался загнать меня внутрь, где всегда ждал горячий чай.
И вот впереди заблестела полоса побережья – земля Антарктиды! Эмоции переполняют! Вооружённые солнцезащитными очками, жадно всматриваемся в горизонт. На инструктажах нам объяснили, что без очков от обилия белого через 30 минут заболит голова и потеряется ориентация в пространстве.
Земля становится всё ближе, уже чётко различаем чёрный песок побережья и покрытые льдом горы, вздымающиеся ввысь сразу за пляжем. Солнце неожиданно прячется в облака, а наше судно идёт вдоль берега, между островами, за материк. Прежде мы шли по чистой воде, а теперь, кроме айсбергов, попадаются большие ледяные поля – метров по 200-300 длиной. Какие-то из них мы обходим, а через некоторые идём напрямую – мы ведь на ледоколе. На некоторых льдинах попадаются одинокие тюлени или пингвины.
Мы подошли к границе сплошного оледенения. Наше судно слегка вздрогнуло и полезло крушить льдины, оставляя за собой дорожку воды и изломанные белые глыбы. Так проходит ещё около трёх часов, и наконец «Капитан Хлебников» останавливается во льдах.
Утром не терпелось сойти на «сушу», к пингвинам, но пурга резко изменила эти планы. Плотная метель ограничила видимость до 20 метров, и, конечно, трап даже не спускали. У нас был день инструктажей. Оказывается, в здешних местах нельзя выходить на улицу, не намазавшись солнцезащитным кремом с самым высоким фактором защиты. Озоновый слой, сдерживающий ультрафиолетовое излучение, над Антарктикой очень тонкий, и даже в пасмурную погоду в течение часа гарантирован сильнейший солнечный ожог, если пренебречь кремом.
Также я узнал, что лёд, хоть и кажется на первый взгляд сплошным, на самом деле состоит из множества больших подвижных льдин, и можно провалиться в трещину, заметённую снегом. Поэтому наружу выходим только в спасательных жилетах, которые автоматически надуваются при попадании в воду. Да что я знал до этого об экстремальном отдыхе!
На следующий день погода наладилась, мы надели жёлтые куртки, прошли через дезинфицирующий раствор (чтобы не занести на континент инфекции) и спустились на лёд. Наш ледокол и так заслуживает всяческих похвал, ну а снизу и вовсе выглядит величественной махиной. Члены команды заблаговременно обозначили наш маршрут по снегу флажками, чтобы мы случайно не заблудились.
По этим указателям я прошёл около трёх километров и, наконец, встретил первого императорского пингвина. Он полз на животе, отталкиваясь лапами и плавниками, но, поравнявшись со мной, поднялся, отряхнулся и начал мне что-то рассказывать на своём языке. Сперва я замер в немом восторге (птичка-то, на секунду, ростом 1,2 метра и весом килограммов 50!), но вскоре вспомнил о своём фотоаппарате и принялся снимать красавца. Стоило мне пойти дальше, как интонации моего нового друга сменились на обиженные: видимо, возмутился, что я его не дослушал. Машу ему рукой и иду дальше. Он успокаивается и ползёт по своим делам.
Через пару километров подхожу к воде, где стоит около двухсот пингвинов. Они наблюдают за одним, который старательно вглядывается в воду. От его чутья и зрения зависит сегодня жизнь этой группы пингвинов. У берега может караулить косатка или морской леопард – это хищный тюлень, у которого челюсти составляют четверть туловища. Ответственный пингвин минут пятнадцать зондирует воду под разными углами, наклоняя и выпрямляя голову, а потом неожиданно подбегает к воде и ныряет. И вся группа устремляется за ним. Пингвины пошли за добычей. Потрясающее зрелище! Несколько раз вынырнули стаей из воды, немного пролетели и опять скрылись, теперь уже надолго. Императорские пингвины плавают со скоростью до 60 км/час.
Тем временем новая стая со своим вожаком пошла в воду. Процедура та же. На берегу собирается новая стая. Их поведение схоже с человеческим. Со стороны даже кажется, будто низкорослые джентльмены во фраках прогуливаются по берегу, переваливаясь с ноги на ногу. Пингвины совершенно не боятся людей, так как здесь их не обижают. Нахожусь от них на расстоянии примерно 5-6 метров и ощущаю полнейшую гармонию с природой. Отчётливо понимаю, что человек – часть природы, а не её царь.
Вдруг из воды вылетает «снаряд» в виде императорского пингвина и, описав параболу высотой два метра и пролетев шесть, шлёпается на лёд. Как ни в чём не бывало встаёт, стряхивает с себя воду, оглядывается на меня и начинает удаляться к своей колонии. Отхожу подальше, ведь если такая ракета попадёт в меня, я, пожалуй, не устою на ногах. Таким вот образом императорские пингвины выходят из воды – лёд высокий и скользкий, и у них нет лап, чтобы выбраться на него – приходится «вылетать». Так что пингвины всё-таки летают… Они чуть отходят от берега после своего «полёта», ложатся на живот и ползут в сторону колонии. Идти пешком до неё далеко – 12-15 км, а на животе получается быстрее. Умнейшие создания!
Вдоволь насмотревшись на пингвинов, под вечер возвращаюсь на судно. Какой же вкусный чай после пребывания на морозе! Выхожу на палубу и слышу всплеск: вижу два настороженных глаза и прерывистое дыхание – крабовый тюлень выплыл подышать около борта. Два настороженных глаза смотрят на меня. Я, стараясь не делать резких движений, успеваю его несколько раз сфотографировать. Тюлень уходит под воду, а я в сауну – наилучшее окончание дня в Антарктиде!
Следующий день прошёл почти по тому же сценарию. Правда, за ночь ветер подвинул лёд, и до воды пришлось идти дальше, внимательно глядя под ноги, чтобы не провалиться на стыке двух глыб.
На обратной дороге от места захода пингвинов в воду встречаю спящих крабовых тюленей – мать и детёныша, хотя оба храпели одинаково по-богатырски. Нас разделяло всего метров пять, когда через объектив я вдруг увидел, что малыш проснулся и с интересом смотрит на меня своими большими глазами с длинными ресницами. Внутренний голос подсказал, что надо уходить: мало ли что будет, если проснётся мама… Тихо, без резких движений, ретируюсь и иду на судно.
Так пролетели шесть дней путешествия, но это ещё не конец моей истории. Дальше будет интереснее, но уже в следующем выпуске!
