Искусство граффити, зародившись в США в 1960-е годы, стало частью привычной жизни больших и малых городов. Оно вспыхивает на стенах остроумными и хлесткими образами и реакцией на политические события, создает собственную мифологию и отражает глубинные социальные процессы и переживания. Некоторые уличные художники по-прежнему скрываются от полиции и постоянно имеют проблемы с законом, но кто-то из них дорастает до мировой славы, известных галерей и больших денег. Свою золотую эру граффити прямо сейчас переживает в странах Южной Америки.
Текст: Анна Ставиченко
Урбанистическое искусство в латиноамериканской среде окрашено фольклорными тонами, обращено к образам-легендам и часто имеет ярко выраженный протестный характер. Будучи преследуемым городскими властями, оно может исчезать на следующий день после рождения нового шедевра. Такая трагическая недолговечность работ уличных художников, с одной стороны, олицетворяет неофициальный статус этой формы художественного высказывания, побуждая авторов быть готовыми как к личным драмам в виде столкновений с полицией и арестов, так и к драмам сугубо творческим, ведь видеть, как уничтожают твое творение, опыт не из легких. Однако несмотря ни на что художники продолжают думать, чувствовать, фантазировать и создавать новое, и об уличном искусстве Латинской Америки уже говорит весь мир.
Меккой граффити часто называют чилийский город Вальпараисо, что в ста километрах от Сантьяго. История некогда самого большого порта южного побережья Тихого океана отмечена продолжительной борьбой колонизаторов с индейцами. После получения Чили независимости от Испании в XIX веке, Вальпараисо благодаря своему огромному торговому потенциалу начал привлекать эмигрантов из Англии, Франции, Германии, США, которые оказали большое влияние на архитектуру и общую атмосферу города. После крупного землетрясения 1906 года существенная часть Вальпараисо была отстроена заново, и город получил совершенно новый и очень красочный облик.
Сегодня эта пестрота стала идеальным полотном для мастеров граффити. Настоящие картины на городских стенах превращают этот город в одну большую галерею под открытым небом. Помимо многочисленных местных авторов внести свою лепту в эту постоянно меняющуюся живопись стремятся художники со всего мира.
Логично, что Вальпараисо стал малой родиной одного из самых маститых авторов этого жанра — Инти. Художник вдохновляется доколумбовой культурой своей страны, воспевая красоту непохожести людей и целых культурных пластов. На самой известной работе Инти — триптихе в родном Вальпараисо — изображен абориген в традиционных украшениях. Известность мастера давно вышла за пределы Чили, и теперь его граффити можно встретить в Париже, Осло, Валенсии, Тулузе и многих других городах.
Еще одно знаковое латиноамериканское имя в мире граффити — Эвер из Буэнос-Айреса. Его работы отсылают зрителя к монументальной живописи Мексики 1920-1960-х годов. В свое время представители мексиканского мурализма Диего Ривера, Хосе Клементе Ороско, Давид Альфаро Сикейрос, Руфино Тамайо и другие провозгласили поворот к новому искусству, отвечающему событиям мексиканской революции и призванному вести диалог с народом, находиться в русле национальных идей и возрождать давнюю индейскую культуру.
Эвер переосмысляет возможность отражения в искусстве политических коллизий, рефлексируя, например, на тему пропаганды в коммунистическом Китае и соотношения реальности и социальной утопии, и насыщает свои работы емким символизмом, часто разрастающимся до сюрреализма. Визитная карточка художника — симбиоз абстрактных форм и фрагментов человеческого тела.
Мексиканские муралисты также повлияли на творчество Эдгара Санера Флореса. Диего Риверу, Давида Альфаро Сикейроса и Хосе Клементе Ороско часто называют «великой троицей», и в наши дни о Флоресе заговорили, как о «великом четвертом». Мексиканский художник отлично знаком с историческим и культурным наследием родного региона и переносит на свои муралы образы, графические приемы и символы инков, майя, ацтеков и сапотеков, щедро сдабривая их узнаваемыми образами популярной культуры, сюрреалистическими выдумками, изображениями персонажей комиксов и другими следами современности.
Присутствует у Флореса и карнавальность и эстетика игры как таковой: многие его персонажи предстают перед нами в диковинных масках, которые, пусть и не так заметно и странно, носит каждый из нас в повседневной жизни. Венецианские маски, аллюзии на лица Арчимбольдо, маски в духе стимпанка, анималистические образы — все годится для человека, вынужденного играть общепринятые роли и скрывать за ними собственное лицо.
Бразильский художник Алехандре Орион кроме граффити работает и с фото. Путем объединения этих двух направлений художник создал свою известную серию «Метабиотика»: нарисовав на улицах Сан-Паулу изображения с помощью одного лишь черного баллончика, Орион принялся ловить в объектив фотоаппарата случайных прохожих и делать их частью композиции. В результате получились урбанистические повести о тайной жизни людей и стен, которые на самом деле являются частью друг друга.
Еще одна знаменитая работа художника называется «Оссарио». Выполнена она в необычной технике реверс-граффити, или «граффити наоборот», когда изображение создаётся не посредством распыления краски из баллончика, а с помощью воды и губки, «рисующей» по грязи стен. В 2006 году Орион расписал таким образом один из транспортных тоннелей Сан-Паулу, потратив на работу тринадцать ночей.
Тоннель оказался «украшенным» тремя с половиной тысячами черепов, напоминающих водителям о том, что сажа, плотно оседающая на стенах, точно так же остается в их легких, и вся эта чернота на самом деле влияет на их жизни… Через несколько недель городские власти начали смывать грязь, но только в тех местах, где находились слишком красноречивые граффити. Орион продолжил делать роспись. И тогда работники коммунальной службы помыли, наконец, весь тоннель. Только не в угоду экологии и здоровью людей, а с целью уничтожить компрометирующее власть послание художника.
Художник из Лимы Эль Дечертор говорит о насущных проблемах общества с не меньшей остротой, затрагивая при этом вопросы национальной самоидентификации. Для этого он использует символы перуанского фольклора и вплетает в свои образы элементы национального костюма и керамики. Муралы Дечертора рассказывают о борьбе за свободу, о трудном пути сохранения национального «я» в условиях сильнейших влияний и непосредственных преследований. Как и многие его коллеги из Латинской Америки, Эль Дечертор получил громкое признание, а вслед за ним и возможность творить за пределами Перу: например, множество муралов этого автора можно обнаружить в Марокко.
Среди латиноамериканских граффитчиков встречаются также женские имена. Самое известное из них — Георгина Чиотти. Аргентинская художница начинала свою карьеру в рекламе и кино, среди прочего разработав спецэффекты для оскароносной киноленты Гильермо дель Торо «Лабиринт фавна» и двух частей его же фильма «Хеллбой». В этот же период, находясь в Барселоне, Чиотти создала свой первый мурал и решила продолжать развиваться в сфере урбанистического искусства. Ее граффити, появившиеся на стенах Барселоны и родного Буэнос-Айреса, отличаются особой утончённостью и сказочной трогательностью персонажей, среди которых много фантастических женщин и животных. Они узнаются и запоминаются. Чиотти занимается не только росписью городских стен, но и получает заказы на создание муралов для фасадов и внутренних пространств от крупных бизнес- и культурных организаций.
Урбанистическое искусство наконец-то становится полноценным жителем города — не только на улицах, но и внутри домов.
