Для того чтобы узнать тайны цивилизации майя, Антон Фролов отправился в глубь священных земель Гватемалы, к потомкам великой нации, прошёл огненную шаманскую церемонию, встретил царь-птицу кетцаль и ощутил на себе мощь красивейшего озера на планете.
Мы на западе высокогорной Гватемалы, в гостях у потомков майя. Давным-давно, когда первая радуга еще не расцвела над большой водой озера Атитлан, эти земли разделяли два враждующих государства. В каждом из них правили свои короли. Однажды наследный принц повстречал красавицу, которая оказалась принцессой враждующей страны. Молодые полюбили друг друга и встречались на берегах Атитлана до тех пор, пока родители не запретили им видеться под страхом смертной казни. Влюблённые не вняли запретам и продолжали свидания. Два короля собрали войска и отправили их на берега Атитлана, чтобы вернуть непокорных детей. Во время битвы произошла трагедия: принц с принцессой утонули.
С тех пор, ровно в полдень, их души начинают свой страстный танец любви на воде, поднимая волны высотой до полутора метров, а нам остаётся ждать, пока этот танец закончится, и озеро вновь обретёт ту красоту, которой восхищались Антуан де Сент-Экзюпери, Олдос Хаксли и другие легенды.
На протяжении последних веков жизнь на Атитлане не меняется. Здесь живут представители коренных народностей майя: киче, какчикели, тцутухиль. Все они чтят традиции, говорят на одном из двадцати трёх признанных государством диалектов, занимаются привычным ремеслом и узнают друг друга по орнаментам на одежде. Именно здесь, в окружении трёх огромных вулканов, расположен центр мироздания майя, как говорит священная книга майя «Пополь-Вух».
– Ты когда-нибудь плавал на каяке? – нервно интересуется одесситка Анна, подсаживаясь ко мне в лодку.
– Если честно, нет. Но в одной из своих жизней я был индейцем. Садись.
Мы вошли в озеро на каяке, как десертной ложкой входят в сливочный крем. Сразу нацелились на другой берег, в деревню Сан Хуан. Нас вёл другой каяк под управлением Алехандро – гида из племени киче, который выбрал свой привычный темп и минут через десять дал понять, кто здесь настоящий индеец. Через четверть часа поднялся северный ветер, и красивейшее озеро Земли сбросило лучезарную маску: сначала брызги принесли прохладную свежесть, затем тревогу за вещи, а за ними включилась женская вокальная партия, встречающая каждую волну.
Поначалу я считал секунды и вошёл в ритм, где каждое движение веслом сопровождалось метром пробега, потом двумя, потом… Семь тысяч потом. Два часа борьбы с волнами, набиравшими высоту под аккомпанемент Анны. Я понимал, что под нами более трёх сотен метров глубины, а до ближайшего берега – около километра. У тебя нет шансов на раздумья; нет шансов на усталость; нет шансов на проигрыш. Один на один с Атитланом – величайшим озером, центром мироздания майя, источником силы и таинственной планетой, орбиту которой охраняют три спутника, три вулкана-шамана. Не знаю, кого из великанов благодарить – Толиман, Атитлан или Сан-Педро, – но за эти семь тысяч секунд я не встретился ни с одним страхом, который бы превозмог силу озера, вселившуюся в моё тело. Это было испытание воина, мой путь северного ветра, принёсшего огромные волны для того, чтобы вспомнить прошлое местных жителей и своё настоящее и будущее.
– Видишь эти тучи со стороны океана? Они здесь практически каждый день поднимают огромные волны. Как призраки, управляемые северным ветром Шокомиль. Этот ветер очищает души, его цвет белый, – успокаивает Алехандро после забега. Знал бы он, насколько чиста моя душа после двухчасового тренажёра.
Мы прибываем в Панахачель, перевалочный порт для всего побережья, с населением в 15 тысяч душ, одетых по моде последних пяти веков: женщины – в традиционных туникообразных накидках уйпиль, со cложной цветной вышивкой ручной работы. Как и в любой деревне на озере, друг друга узнают по рисункам: линейные геометрические узоры выдают жителей города Солола, жар-птица кетцаль – из Санта Крус, розы относятся к Чичикастенанго, а пурпурные росписи животных на белом фоне говорят о том, что перед нами представители Сантьяго Атитлан. Не ошибёшься.
Немного выше, в городе Солола, столице департамента, рынок в самом разгаре – попробуем купить авокадо, манго и другие фрукты. В процессе азартной торговли, общения и всяческих уловок цена падает втрое. И это без знания языка!
Алекс смотрит на меня с нескрываемым удивлением.
– Ты торгуешься как местный, ведёшь себя наравне с деревенскими жителями, но самое главное – они в тебе признают своего. Хочешь познакомиться с моей тёщей? Она проведёт священную церемонию. Нужно подготовиться.
Церемония
Мы покупаем на рынке «материалы» – все, что понадобится для проведения огненной церемонии: свечи, цветы, благовония, ликёр и вино, дрова, растительное масло, одеколон, крупу и кое-что ещё. Свечи бывают различных размеров, но цветов всего десять. Четыре священных оттенка – красный, чёрный, белый и жёлтый – образуют на земле плоский крест, в центре которого ставятся синие и зелёные свечи. Вместе они формируют большой крест майя.
Красный – цвет солнца, восток.
Чёрный – заход солнца, запад.
Белый – поднимающийся северный воздух.
Жёлтый – юг, где воздух опускается.
Синие и зелёные свечи символизируют небо и землю; остальные цвета – розовый, фиолетовый, голубой, естественный цвет свиного жира (источника производства свечей) – могут располагаться где угодно и символизировать различного рода запросы, с которыми ты приходишь к шаману. За день до церемонии ты просишь у духов разрешения и выбираешь для этого наиболее подходящее место.
Где обитают духи? В священных местах ритуалов: пещерах, храмах, горах, каньонах, валунах, у водных источников. У меня нет иного пути как найти алтарь в одной из священных пещер майя, неподалёку от деревни Сан Хорхе ла Лагуна. Это место, скрытое от туристических маршрутов, – Нимахай, где последние несколько веков стоят чаши с какао и горят свечи. Духовные проводники проводят церемонии, однако не всегда эти ритуалы связаны с очищением, исцелением и защитой. Из четырёх алтарей этой пещеры, направленных к разным частям света, один использовался как место жертвоприношения. Здесь гибли люди на протяжении нескольких веков.
– Алекс, сейчас проводятся чёрные церемонии? Есть ли разделение на светлых и тёмных шаманов?
– Церемонии могут иметь разный смысл, но их проводят одни и те же проводники. Вы называете их шаманами, мы зовём их Ахк’их; эти люди – хранители календаря майя. Они служат обществу, служат близким, и если прийти с запросом на чёрную церемонию, она не будет отличаться от той, к которой готовишься ты.
– Как насчёт жертвоприношений?
– Очень редко может понадобиться кровь. Ещё реже сжигают гиену.
«Пару лет назад жители небольшого городка Консепсьон, что на западе Гватемалы, заживо сожгли мэра» – вот что промелькнуло в моей голове. Пещера эта жутковата. Я спросил Алехандро, можно ли оповестить духов о моём прибытии в другом, более светлом месте, и мы поднялись на вершину соседней горы, откуда струился змеевик дыма: там проходила церемония. Мы подоспели к самому началу, когда Ахк’их проводил ритуал очищения алтаря и взывал к повелителю Высшего мира: «Куиш амо нечитла тотеоцин» – «Разве не видит меня Великий Дух?» Теперь и меня видит.
Наутро мы отправились к Алехандро домой, в деревню Санта Катарина, где и прошла огненная церемония. Представьте себе невзрачную, полузаброшенную горную деревеньку вдали от цивилизации. Ничем не приметный двор. В нём сарай. Там персональный алтарь, иконостас и кострище. На алтаре расположился El Mundo Maya – вся история майя за последние тысячи лет: иконы, статуи, барельефы, картины, камни различной величины и силы. И горсть оранжевой священной фасоли рядом с ольмекской головой.
Пока я усаживался на скамью и подбирал с пола свою челюсть, вошла «Хранительница календаря» с раскрытыми объятиями, умело отворив ими мой собственный портал. Интересно, сколько лет этой сильной женщине с угасающим угольком во взгляде? Шестьдесят пять? Девяносто?
С этого момента сразу стало как-то легко, гравитация ослабила свои узы, и мне ничего не оставалось, как приподняться над этим миром под ритм молитв на языке киче вперемешку с латынью: «Санта Катерина, Санта Мария, Сан Педро, Сан Игнасио, Сан Кристобаль… Nel nome del Padre, e del Figlio, e dello Spirito Santo». Стоп, причем здесь католические молитвы? Это кто вообще на алтаре? Тут я понимаю, что передо мной, среди христианских ликов и языческих идолов, во всем великолепии красуется Педро де Альварадо, жесточайший конкистадор, первый губернатор Гватемалы, уничтоживший десятки тысяч коренных жителей.
– Он святой, он наш друг, – говорят потомки убиенных майя спустя пятьсот лет, когда подвиги Кортеса вписаны кровью в учебники. – Если человек делает тебе плохо, сделай ему хорошо. Мы уважаем Альварадо.
Рядом с Альварадо – друг Машимон, перешедший на сторону майя. Его ковбойский образ стоит на алтарях в каждой атитланской деревне. Сам он «принимает дары» в деревне Сантьяго исключительно в виде сигарет, ликёра и рома. Мой взгляд плавно переходит дальше по ликам святых и застывает на двух обсидиановых фигурах: одна эпохи ольмеков, другая – главный бог Кукулькан из древнего храма майя. Сомнений в их подлинности нет.
– Алекс, откуда у твоей тёщи эта голова эпохи ольмеков?
– Я не знаю, откуда она её взяла, но это старая, очень старая вещь. Мы называем его Наваль, и это сильный камень.
– Ты знаешь, сколько ему лет?
– Не знаю. Я даже не знаю, кто такие ольмеки.
Они не знают, кто их дальние предки, но используют силу их изваяний, канонизируют самого дьявола и до сих пор гадают на оранжевой фасоли. Если выпадет четыре боба – всё в порядке, три – что-то не так, два – дела плохи. Мы переместились на свежий воздух продолжить церемонию на костре, где уже выстроился большой крест майя в окружении трёх языческих идолов: каменного изваяния Кукулькана, ольмекской головы и священной чаши с благовониями.
Языческая часть церемонии проходит в полном задымлении – это диалог с духами, его видит моя камера, но не я. Смыв с себя всё плохое с помощью одеколона, крупы и вина, мы пускаемся в пляс вокруг костра. Очищаемся. Огонь пылает как надо – значит, диалог состоялся. Духи получили наши запросы и готовы на них ответить.
Финальная часть церемонии проходит на том же алтаре, где разбросана священная фасоль. Ахк’их сжимает в ладони горстку бобов и начинает монотонно читать послание духам, уже без всякого упоминания католических святых. Восходящий тон киче завораживает, он полон скрипящих низких частот и резких звуковых колебаний, издаваемых при сужении голосовой щели. Как плёнка с голосом профессионального диктора, у которого во рту полно орехов, только поставленная в обратном направлении. Мне выпало четыре боба – значит, всё в полном порядке. Церемония окончена, занавес.
Это всё? Странные эти киче, ей-богу. Дать отпор конкистадорам им не позволили боги. А конкистадоры эти, точнее, главный, Альварадо, описал киче как «самый дикий народ, встречавшийся в жизни». Но этот дикий народ сумел отстоять свою культуру на протяжении веков колонизации и до сих пор хранит ключи от королевства майя.
Царь-птица
Красивейшее озеро с мистической силой, языческие церемонии, невероятные краски местных деревень – все это оставляет незабываемые впечатления о стране и пополняет список из местных сокровищ, ради которых стоит ехать в Гватемалу. Но есть ещё одно, гораздо более ценное сокровище, без которого немыслима эта страна, мир майя, да и вся Центральная Америка – это символ свободы, добра и света, которому поклонялись задолго до прихода испанцев. Божество, живущее в тропических лесах на высоте от полутора тысяч метров. Это кетцаль – птица, изображённая на гербе Гватемалы, в честь которой названа национальная валюта. Увидеть кетцаля – значит, получить благословение самой природы.
Со времён великого императора Монтесумы эта птица считается священной. Её почитали майя и ацтеки как воплощение всемогущего бога Кетцалькоатля («Пернатого Змея»), покровителя мира. Это редчайший представитель фауны Центральной Америки, ареал обитания которого простирается от юга Мексики до Панамы. Но встретить его в природе практически невозможно ввиду труднодоступности мест и ограниченного количества особей. А в неволе кетцаль не живёт. Я решил найти эту птицу, поэтому отправляюсь к подножию вулкана Атитлан в компании с лучшими гидами и орнитологами страны, поближе к дождевому лесу, где обитает кетцаль.
Мы просыпаемся с рассветом и начинаем свой путь по дебрям дождевого леса, сначала на джипе, затем пешком. Высота 1700 метров, перемещаемся на уровне облаков. Как выглядит тропический дождевой лес Гватемалы? Это высокие многоярусные джунгли с высочайшей плотностью растительности, где всегда тепло и влажно. Всё дышит, пахнет и шевелится. Кажется, что, остановившись на полчаса, ты сам продлишь чей-то ствол и останешься здесь навеки.
Гид Хесус делает знак рукой – «замри». Складывает губы в трубочку и заводит песню самки кетцаля, чтобы привлечь самца. Это выглядит как детская попытка произвести свист. Фью-фью-фью-фью. И вдруг откуда-то издали самец отвечает трелью. Мы слышим кетцаля! Хесус преображается и показывает пальцем вверх – «смотри туда»! Ничего не вижу.
Второй гид Пабло включает подобную трель на смартфоне, с гораздо большей интенсивностью. Опять сверху отвечает кетцаль! Теперь оба гида бегут к фруктовому дереву с поднятыми головами и шепотом кричат: dos machos, dos machos! Два самца! Я ничего не вижу, но слышу самцов прекрасно где-то там, наверху.
Беру камеру с длиннофокусным объективом и начинаю медленно вести по кронам деревьев. Вдруг на одной из веток среди густой зеленой листвы наблюдаю движение. Это он! Красавец-самец маскируется под растительность, видна его спина, длиннющий хвост, переливающийся в изумрудной гамме. Вот он поворачивается во всей красе, открывая свой прекрасный костюм.
«Закатом красным светится, сияет, травой зелёной тело обнимает, и клюв маисовый открыв, свои права на царство заявляет». Царь-кетцаль! Легкий взмах широкими крыльями – и жар-птица проносится над нашими головами, словно ожившая радуга, рисуя волшебным хвостом священный автограф. Это были секунды счастья, секунды торжества природной магии, перед которыми меркнет всё остальное время, проведённое в Гватемале. Всё стало на свои места: и поклонение древних индейцев священной птице, и национальный герб, и валюта, и Кетцалькоатль – покровитель мира. В это утро мы увидели четырёх самцов и одну самку, став первыми из путешественников, кому сопутствовала такая удача. Дело сделано, пора домой.
Текст и фото Антон Фролов
