Расширенная география страха и ненависти или дикие путешествия Хантера Томпсона (Конго, Вьетнам, Колорадо)

Финал дикого путешествия гения, раздолбая и скандалиста Доктора Гонзо. Из Луисвилля во Флориду и Нью-Йорк, через Пуэрто-Рико в Рио и Калифорнию, с пиком ужаса в Лас-Вегасе и Вашингтоне... И дальше...

Киншаса (Заир, теперь республика Конго): похмелье в джунглях

В 1974 году в Томпсоне что-то ломается. Возможно, сыграли роль наркотики, всеобщее признание или уход Никсона — потеряв злейшего в своей жизни врага, Хантер начал чахнуть. В августе этого года ненавистный (теперь уже всей стране) президент досрочно вылетел из Белого дома как пробка из бутылки шампанского. А уже в октябре Томпсон потерял всякий вкус к жизни.

Тревожным симптомом стал “Грохот в Джунглях” — великий боксерский поединок между луисвилльским земляком Томсона Мохаммедом Али и Джорджем Форманом, который прошел в африканском Заире. Хантер прибыл в Киншасу вместе со своим другом Ральфом Стедманом с заданием от Rolling Stone освещать бой.

Но вместо этого он проводит все время поединка в омерзительном состоянии, поблевывая в бассейн, и даже не взглянув на битву по телевизору. Задание было провалено, Томпсон впал в писательский ступор и, кажется, больше никогда не смог работать с таким же рвением, как раньше.

Страх и ненависть в Лас-Вегасе:
Главное заблуждение всех наркокультур — мысль о том, что кто-то или что-то поддерживает свет в конце тоннеля

Гавайи, Вьетнам, Гренада, домашнее порно: координаты разочарований

Следующие двадцать лет выдались для Хантера Томпсона невероятно странными и бестолковыми. Он совершенно безуспешно, посвятил себя: военной журналистике, секс-бизнесу, ловле рыбы и выращиванию морозостойких павлинов

Хантер отправляется посмотреть на последние аккорды Вьетнамской войны в Сайгон прямо перед его сдачей войскам коммунистического Северного Вьетнама. Там он застает мрачную и дьявольскую картину массового отступления, и войны, которая идет на каждом квадратном метре страны.

Царство Страха:
Пока зловещий хор «Бай-бай, мисс Американ Пай» выл у нас над головой в ресторане, где мы ели крабов, я с ненавистью разглядывал противоположный замусоренный берег реки Сайгон. Там, за горизонтом, земля дрожала от взрывов вьетконговских бомб, и рисовые делянки разлетались на длинные чистые лоскутья, словно на рукаве рубашки разошелся шов. Ковровые бомбардировки, артобстрелы, последнее обреченное рычание империи белого человека в Азии.

Затем Томпсона отсылают на Гранаду во время вторжения туда американских войск. На маленьком клочке суши, с зачисткой которой справился бы пьяный отряд “Ангелов Ада”, высаживаются тысячи десантников. Вертолеты, бронетехника и авианосцы превращают остров в одну гигантскую свалку.

После такого безумия Хантер бросает военную журналистику и очень по-хэмингуэейвски отправляется ловить рыбу на Гавайи. В книге “Проклятие Лоно” он стилистически пытается повторить успех “Страха и ненависти в Лас-Вегасе”, но изощренные описания наркотических смесей, алкогольного угара получаются уже без “огонька”, эстетика разочарования 70-ми то ли не является уже откровением, то ли не работает в контексте райских гавайских пейзажей. А попытка выяснить “за что аборигены съели Кука” выглядит надуманной после расследования гибели американской мечты и ухода в никуда энергии первого по-настоящему свободного поколения десятью годами раньше.

Проклятие Лоно:
Гонолулу — это загадочная жопа, обрастающая тайнами все больше и больше

В середине 80-х Хантер берется написать о феномене “феминистического порно” для Playboy. Не исключено, что он сам придумал этот термин, чтобы нарубить денег и до него никто о подобном даже не слышал. Мало того — почти год Хантер работает администратором “Театра О’Фаррелл” — клуба в Сан-Франциско, в котором стриптиз и порнофильмы подавались как элитное развлечение и плотно сходится с воротилами порно-бизнеса братьями Миттчел.

История закончилась и печально и гротескно — от Хантера ушла жена, один из братьев Митчелов застрелил другого, а на Томпсона посыпались обвинения в сексуальных домогательствах от… порно-звезд.

И к 90-м Доктор Гонзо… как бы это сказать… немного запил. Джонни Депп после знакомства с Хантером Томпсоном в середине девяностых восторженно рассказывал: “На завтрак этот человек заказывает две «Маргариты», шесть пива и бутылку виски… потом смотрит на меня и говорит — еще бутылку пива для этого слюнтяя...”.

А павлины-мавлины… Это было такое усталое хобби у Томпсона на ранчо в Вуди Крик, вместе с коллекционированием пистолетов и самодельной взрывчатки...

Вуди Крик (Колорадо): конец футбольного сезона

К рубежу веков Хантер Томсон неожиданно снова завелся. Причиной тому второй брак, выход и бешенный успех фильма “Страх и ненависть в Лас-Вегасе” 1998 года с Джонни Деппом и Бенисио Дель Торо, а также 11 сентября и мудак Джордж Буш. Война с терроризмом и приход президента, сравнимого с Никсоном по опасности, сначала побудили Хантера снова броситься в политическую журналистику как в былые годы, но затем лишь удвоили злобу и подавленность.

На Новый Год в 2005-м  Хантер оставляет жене записку маркером на бумаге:

“Футбольный сезон закончен. Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плавания. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно. Я всегда злобный. Никакого веселья ни для кого. 67. Ты становишься жадным. Веди себя на свой возраст. Расслабься — будет не больно”

20 февраля 2005 года Хантер набирает слово “Адвокат” на печатной машинке и тут же, за столом, стреляет себе в голову из пистолета. Члены обоих его семей, которые как раз гостили в поместье, принимают хлопок за звук упавшей книги и не придают ему значения. Через какое-то время вошедший в комнату единственный сын Хантера от первого брака Хуан-Фицджеральд обнаруживает тело отца. Он берет дробовик, заряжает его, выходит на заснеженную улицу и трижды стреляет в воздух, чтобы воздать почести величайшему нонконформисту XX века.

Хантер Томпсон в Колорадо с сыном Хуаном-Фицджеральдом

Уродливая и восхитительная колонна высотой с 12-этажный дом стоит посреди девственной долины в Колорадо — памятник Хантеру Томпсону с логотипом его партии “Власть фриков” времен борьбы за пост шерифа в Аспене. Логотип — это шестипалый кулак, зажавший цветок гриба-пейота — сооружение на 3 метра выше Статуи Свободы. Пушка, размещенная в пылающем “кулаке” монумента, выстреливает смесью пороха и праха Хантера С. Томпсона прямо над толпой из 300 орущих человек.

Среди присутствующих гостей напиваются и (по настроению) принимают запрещенные вещества Джек Николсон, Билл Мюррей, Бенисио Дель Торо, Шон Пенн и бывший кандидат от демократов Макговерн. У подножия колонны с ужасом взирает на происходящее пластиковый президент Никсон. Пока прах рассеивается над долиной, оглушительно играет Mr. Tambourine Man Боба Дилана — еще одна часть завещания усопшего. 

Джонни Депп лично оплатил все расходы, отдав на этот треш 3 миллиона долларов. Феноменальное путешествие раздолбая и гения в поисках развлечений и смысла закончилось самыми веселыми похоронами в истории.

Хантер С.Томпсон:
Ходи гордо, надирай задницы, учи арабский, люби музыку и никогда не забывай, что ты появился из длинной очереди искателей правды, любовников и воинов